– Москва, брат, это Первопрестольная. Столица России. А Царьград – центр и столица всего. Не только Ромеи, не только всей нашей благословенной Империи, но и всего Новоримского Союза. А может и не только. Думаешь просто так такая силища народу рвется переселяться в Ромею? Чувствуют люди, где есть шанс начать новую жизнь.
Несколько задетый за живое Митрофаныч, упрямо возразил:
– Ну, не знаю. В Мариуполе нашем тоже неплохо. И раньше было неплохо, а теперь так совсем. Город-то как строится! Заводы, фабрики, новые дома и целые улицы. К нам только и едут со всех сторон! Кого-то, конечно, присылает Корпус Служения, но очень многие сами едут. Вот. Сто пятьдесят тысяч населения уже, на минуточку!
Видя настроение хозяина, Горбатов сбавил обороты.
– Не спорю, Мариуполь – прекрасный город. Не зря Государь собирается почтить город Высочайшим визитом. Ну, за Мариуполь! За процветание и за его замечательных жителей!
Звякнули стаканы. Митрофаныч, хоть все еще взъерошенный, но за такой тост не выпить не мог. Вновь захрустелись огурчики, зажевалась домашняя колбаска, закусился ароматный хлебушек.
Переведя дух, хозяин вернулся к своему изначальному вопросу.
– Так, все же колись, Мишка, какими ветрами ты в Мариуполь попал? Просто интересно. На «Мариупольмаш» небось? За бронеходами прислали?
Катуков напрягся.
– Откуда такие дровишки?
Митрофаныч рассмеялся.
– Тоже мне, брат, тайна великая! Ты из машинерии, так?
Кивок.
– Так. Это по форме и по петлицам видно.
– Верно. Молчишь, как на допросе о цели своего пребывания в Мариуполе. Значит не погулять прибыл, а по служебной необходимости. На станции сегодня сформировали состав для поставки в «Мариупольмаш». И не просто состав, а платформы со специальными креплениями для бронеходов. А где у нас выпускают нынче бронеходы? Правильно – на «Мариупольмаше».
Поглядев на вытянувшееся лицо Катукова, Митрофаныч вновь рассмеялся.
– Не говори вот только, что тебя за трамваями прислали!
Горбатов подвел итог:
– Добро, господа Шерлоки Холмсы, водка греется!
Вновь зажурчал хмельной напиток по стаканам.
– Глядите, братцы! Летит!
Все обернулись туда, куда указывал Катуков. Вдали над морем летела исполинских размеров красная сигара, окруженная точками самолетов сопровождения. И, судя по крикам восторга наверху, в Городском саду также увидели Высокого гостя. Впрочем, какой он тут гость? Хозяин, что ни есть хозяин.
– Ну, за здоровье Государя Императора, Государыни Императрицы и Наследника-Цесаревича!
– Многие лета!
– На славу нам и на страх врагам!
Все трое встали и, чокнувшись граненными боками, опрокинули «казенники» с двуглавым орлом на стекле.
* * *
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МАРИУПОЛЬ. 9 мая 1919 года.
Я откинулся на спинку кресла в радиорубке. Нужно ли говорить о том, что с определенного момента «красоты» Мариуполя меня стали интересовать значительно меньше?
В войсках Киевского и Одесского военных округов была объявлена внезапная проверка готовности. Все отпуска и увольнительные были отменены. Наш Экспедиционный корпус в Румынии был поднят по тревоге. Два бомбардировочных и два истребительных авиаполка начали подготовку к переброске на румынские и наши приграничные аэродромы. Был введен в действие протокол «Омск-2» согласно которому целый ряд воинских частей должен был, согласно графику, начать выдвижение «в летние лагеря». Нужно ли говорить о том, что по странному стечению обстоятельств эти самые «летние лагеря» находились близ наших западных границ?
Причем, в отличие от протокола «Омск-1», по «второму» все мероприятия осуществлялись с нарочитым небрежением секретности и у меня не было сомнений, что в течение суток информация о большей части наших приготовлений будет известна венгерскому генштабу.
Конечно, далеко не все, что мы разворачивали, было показательным. Те же отряды ССО графа Слащева не слишком любили светиться. Специфика их работы не терпела шума и прочих рисовок на публику.
Но, в целом, была у меня определенная надежда на то, что наша показательная игра мускулами несколько охладит горячие головы в Будапеште и послужит весомым дополнением тех аргументов, которые я изложил в своем втором письме «брату Карлу».
Разумеется, основное беспокойство вызывал у меня вовсе не Будапешт, а как раз именно Бухарест, где события могли пойти как угодно. Уже было совершенно ясно, что «хитрый план Кароля» не стал таким уж сюрпризом для его генералитета и те решили сделать ход первыми, перехватив инициативу и фактически оттерев монарха от принятия решений. Собственно, как мне это виделось отсюда, Кароль II отчаянно пытался выиграть время, надеясь либо на чудо, либо на то, что ситуация как-то изменится, ведь, по словам генерала Дитерихса, румынский король вполне осознает слабость своей армии, а рассказ Оленьки лишь подтверждает тот факт, что ее царственный супруг не такой уж и дурак, каким хочет казаться.
Что ж, он может и не дурак, но время свое безнадежно упустил. Кароль сейчас чрезвычайно слаб и уязвим, а позиции его весьма и весьма шатки. По аналитике из Румынии, вопрос отречения нынешнего монарха практически решен среди элит, и если мы не вмешаемся самым решительным образом, то Оленька запросто может лишиться короны, а вместе с ней короны лишится и ее еще не рожденный сын.
Такие вот у нас дела.
Собственно, Кароль наконец-то четко понял, что без опоры на Россию он власть не удержит, и полгода метаний лишь ухудшили его положение. Да, понимаю, опора на иностранные штыки штука весьма неприятная, но сейчас без русских штыков ему не обойтись. И, вообще, без поддержки со стороны Единства и всего Новоримского Союза.
Я вышел на смотровую площадку и присоединился к сыновьям. Внизу проплывал город.
– Па, а мы уже на второй круг пошли.
Георгий указал на приближающееся море. Бросаю взгляд на командира корабля полковника Кононова. Тот утвердительно кивнул:
– Приказа идти на посадку не поступало, Государь.
– Мой поезд на станции?
– Так точно, Ваше Всевеличие.
– Хорошо, Василий Егорович, заканчивайте облет и швартуемся.
Полковник козырнул и стал отдавать приказы команде. Я же вернулся к лицезрению окрестностей и достопримечательностей.
Под нами проплыла железнодорожная станция и Городской сад. Мой взгляд непроизвольно зацепился за ажурную конструкцию парашютной вышки. Что ж, инженеру Шухову удалось создать типовой проект, который был сравнительно дешев, достаточно красив и максимально функционален. Так что мы теперь такие вышки строили во всех основных городах, а в крупных полисах такие вышки возводились во всех приличных парках. Равно как создавалась целая сеть аэроклубов. Конечно, большую часть летного состава комплектовали из переживших Великую войну наших и иностранных самолетов, которых в Европе было огромное множество и которые продавались буквально по бросовым ценам.
Немало было аэроклубов, которые имели не только летное поле и ангар, но располагали даже ремонтными мастерскими и конструкторскими кружками, которые, из всякого рода летных подручных материалов, создавали местные варианты планеров. Да, большей частью это были довольно неказистые уродцы, с ужасными летными характеристиками, даже не имеющие шанса оторваться от земли, но мне важен был сам факт технического творчества, ведь именно так и именно там рождаются будущие Королевы и Гагарины, Циолковские и Жуковские, Илюшины и Яковлевы, Цандеры и Янгели. Тысячи и тысячи самородков Земли Русской. Самородков, влюбленных в небо и верящие в светлое грядущее. В города на Луне и в яблони на Марсе.
Люди, которые и будут творить наше будущее.
Будущее в том числе и таких вот городов, как Мариуполь.
Внизу проплыл центр города с подпирающими небо колокольнями церквей. Вот мост через Кальчик и длинная дорога в сторону заводов «Никополь», «Русский Провиданс», «Мариупольмаш», «Тесла-Электро». Дорога, сверкающая на солнце новеньким рельсами трамвая.
